Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини] - Кэтрин Куртц

Дункан фыркнул и оглянулся на дверь.

— Пойду-ка я лучше, поторгуюсь еще с оружейником, это, по крайней мере, легче, чем спорить с человеком, который считает, что его сестра — само совершенство.

Посмеиваясь, Морган вытянулся в кресле, положив обутые в сапоги ноги на обитую кожей скамеечку. Настроение его улучшилось.

— Роберт, — проговорил он, рассеянно глядя в окно и улыбаясь каким-то своим мыслям, — напомни мне, чтобы я поговорил с Гвидионом о его завтрашней поездке в Кульд, ладно?

— Да, милорд.

— И давай вернемся к нашим бумагам. Что-то, Роберт, ты в последнее время небрежен.

— Я, ваша светлость? — пробормотал Роберт, оторвавшись от своих записей.

— Да, да, давай начнем. Я думаю, если мы как следует поработаем, то к полуночи, может, кончим с этими проклятыми бумагами и утром я смогу послать их с Гвидионом. Никогда еще мне не было так скучно.

Леди Бронвин де Морган, напротив, скучать было некогда. Как раз в это время она со своей будущей свекровью, герцогиней Маргарет, выбирала наряды, которые утром возьмет с собой в Кульд для свадебных торжеств. Затейливое платье, предназначенное для самой церемонии венчания, было уже бережно уложено на кровати, готовое к отправке. Его широкая юбка и рукава были отделаны розовыми рубинами.

Еще несколько ярких платьев были так же аккуратно разложены рядом с ним. На полу стояли два обитых кожей дорожных сундука, один из них — уже заполненный — можно было закрывать, и две служанки то и дело порывались сделать это, чтобы взяться за следующий, но Бронвин каждый раз в последнюю минуту вспоминала, что нужно еще кое-что положить, и служанкам снова приходилось доставать уже убранные вещи.

Стоял светлый, необычный для марта день. Хотя ночью шел проливной дождь, солнечное утро сверкало великолепным нарядом. К полудню земля уж совсем подсохла. Бледные лучи солнца струились в комнату через открытую балконную дверь. У двери три фрейлины кропотливо трудились над отделкой приданого Бронвин, их проворные пальцы быстро двигались по тонкому полотну и шелкам. Две из них работали над изысканной газовой фатой невесты: умелыми руками они обшивали край фаты тонким кружевом. Третья вышивала золотом новую метку, уже «Мак-Лайн», на мягких лайковых перчатках Бронвин. Напротив них, ближе к камину, две молоденькие девушки сидели, поджав ноги, на бархатных подушках. Старшая играла на лютне. Когда она, аккомпанируя, проводила по струнам, младшая ударяла по тамбурину и, после небольшой паузы, начинала негромко петь куплет песни для двух голосов. Жирный рыжий кот дремал у их ног, и только слабые подрагивания хвоста указывали на то, что он еще жив.

Все невесты, тем более если они знатного рода, как правило, красивы, и Бронвин де Морган, конечно, не являлась исключением из этого правила. Однако из всех леди, что находились сейчас в этой комнате, трудно было найти столь знатную и благородную, как леди Мак-Лайн.

Леди Маргарет была третьей женой герцога Яреда — этого дважды овдовевшего лорда, который не думал, что полюбит еще кого-нибудь после смерти второй жены, Веры, матери Дункана. Его первая жена, герцогиня Элейн, прожила лишь один день после рождения первенца, Кевина. Спустя три года Яред женился на леди Вере, и этот брак подарил ему двадцать шесть долгих лет, полных счастья и радости, в том возрасте, когда женитьба обычно означает не больше, чем взаимную привязанность, а о романтической любви и речи нет.

От этого брака родился Дункан; была еще дочь, умершая во младенчестве; а потом в семью вошли Аларик и Бронвин Морган, когда после смерти отца — его кузена Кеннета Моргана — Яред стал их опекуном.

И вдруг все кончилось четыре года назад. Леди Вера… Странная, изнуряющая болезнь лишила ее сил, сделав совсем беспомощной. Даже могущество Дерини (а она была родной сестрой матери Моргана, то есть чистокровной Дерини, хотя об этом никто не знал) не спасло ее.

И вот появилась леди Маргарет — не блиставшая особой красотой, бездетная сорокалетняя вдова, которая уже не могла подарить Яреду еще одного наследника, зато эта тихая женщина с нежной душой принесла Яреду то, чего ему так не хватало, — леди Мак-Лайн пробудила в нем любовь.

В эти дни она, как никто другой, суетилась, готовясь к свадьбе Бронвин, как будто та была ее собственной дочерью, присматривая за служанками, и вообще за всем происходящим, всевидящим материнским оком. С тех пор, как Дункан дал обет безбрачия, только Кевин, женившись, мог продолжить род Мак-Лайнов. И кроме Бронвин, не было другой девушки, по рождению или браку принадлежащей к роду Мак-Лайнов, только она и могла принести долгожданного наследника. Именно поэтому этой свадьбе придавали такое значение.

Маргарет, улыбаясь, оглядела Бронвин, затем выскользнула в кабинет, отделанный резным деревом, и вернулась с ключом для кошелька, украшенного драгоценностями, который она носила на запястье. Пока она его открывала, Бронвин подняла прекрасное муаровое платье и, держа его перед собой, задумчиво подошла к стоящему в углу зеркалу.

Бронвин де Морган была прекрасна. Высокая и стройная, с густыми, струящимися по спине золотистыми волосами, она унаследовала все лучшие черты своей матери — Дерини, леди Алисы. Большие светло-голубые глаза на продолговатом лице становились темнее, когда она была чем-то опечалена. Розовое платье, которое она держала в руках, оттеняло бледную без единого изъяна кожу и розовый румянец на губах и щеках.

С минуту она внимательно изучала свое отражение, представляя, какой эффект произведет этот наряд, потом утвердительно кивнула и положила платье на кровать рядом с венчальным убором.

— Кажется, это платье подходит для бала, что будет в ту ночь, когда мы приедем в Кульд, как вы думаете, леди Маргарет? — спросила она, разглаживая складки и обернувшись к Маргарет, чтобы взглянуть, чем она занята. — Кевин уже видел его, но это не важно.

Маргарет достала с полки позолоченную, обитую бархатом коробочку и поставила ее перед Бронвин. Коробочка была длиной в несколько дюймов и глубиной в ладонь. Маргарет с ласковой улыбкой указала на нее Бронвин.

— А вот кое-что еще, что Кевин уже видел, моя дорогая, — мягко сказала она, наблюдая за лицом девушки, пока та открывала коробочку. — Это принадлежало роду Мак-Лайнов много лет. Я верю, что эта вещь приносит счастье женщине, которая ее носит.

Бронвин приподняла крышку и восторженно вскрикнула. Высокая тяжелая корона, сверкающая и переливающаяся бриллиантами, сияла на черном бархате, отбрасывая разноцветные отблески на простое голубое платье Бронвин.

— Восхитительно! — выдохнула она, осторожно положив коробочку на кровать и доставая корону. — Это же свадебный венец Мак-Лайнов, да?